Миронов А.Е.-Автобиографические очерки,часть 1-3 - Гаврилов Посад - городок наш небольшой

Миронов А.Е.-Автобиографические очерки,часть 1-3

Очерки о былом (1947 – 1997)
Нижний Новгород, 2002 год.

От автора
В предлагаемой читателю серии очерков, автор сделал попытку рассказать о некоторых эпизодах из жизни своего сверстника Ефимова, прожившего 45 лет в закрытом городе Арзамас-16 (впоследствии город Саров), в котором, начиная с 1946 года, создавалось отечественное ядерное оружие.
В отдельных эпизодах рассказывается не только о рядовых специалистах – мастерах своего дела, но и  крупных учёных, талантливых руководителях, чья деятельность всецело была посвящена созданию ядерного щита нашей Родины.
Уфимский период жизни героя очерков, был хорошей практикой, оказавшей благотворное влияние на его работу в федеральном ядерном центре – ВНИИЭФ (Всероссийском научно-исследовательском институте экспериментальной физики) в городе Арзамас-16.

Пролог

В августе 1945 года США сбросили  две атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки  с тротиловым эквивалентом 20 тыс. тонн каждая. Взрывы вызвали большие разрушения в этих городах и огромные жертвы среди гражданского населения. В Хиросиме было убито и ранено более 140 тысяч человек, а в Нагасаки около 75 тысяч человек. В дальнейшем несколько сот тысяч человек умерло в результате последствий бомбардировки. Эти результаты ободрили военщину США и подтолкнули  её к дальнейшим действиям.

Первый проект атомного нападения  США на СССР датируется ноябрём 1945 года
В соответствии с этим проектом считалось возможным покончить с Советским Союзом в 1948 – 1949 годах, уничтожив атомными бомбами 70 его городов. В течение 30 дней 2,7  миллиона человек будут убиты и 4 миллиона ранены. Большинство военных США было убеждено в силе и неотразимости атомного удара. Однако атомные «секреты» уже в 1947 году были раскрыты  советскими учёными во главе с академиком И.В. Курчатовым, а 29 августа 1949 года в СССР был произведён экспериментальный взрыв советской атомной бомбы. Весомый вклад в это достижение внесла советская разведка. Особая заслуга в этом принадлежит физику-ядерщику,  участнику американского ядерного проекта немцу Клаусу Фуксу. По этому поводу  один из ближайших сотрудников И.В. Курчатова  Ю.Б. Харитон сказал: «За обширную информацию, которую передавал для советских физиков Клаус Фукс, весь советский народ должен быть ему   глубоко благодарен…»

Клаус Фукс в 1950 году был арестован и осуждён в Англии на 14 лет. В предъявленном ему обвинении было указано, что он в 1943 – 47 г.г., по крайней мере, 4 раза, передавал «неизвестному» (советскому) лицу информацию о секретных атомных исследованиях.
Отбыв наказание,  К. Фукс переехал в ГДР, жил там 30 лет и работал заместителем директора Института ядерной физики. Умер в 1988 году в возрасте 77 лет.

***

Первая советская атомная бомба (оружие возмездия) была создана на саровской земле, расположенной на стыке северной границы Мордовии и Нижегородской области. Начало истории первого отечественного ядерного центра принято датировать апрелем 1946 года.

Фотография1.  Колокольня саровского монастыря, ставшая в конце ХХ века «визитной карточкой»  атомного города-объекта Арзамас-16. Фото 1903 г.

Уфа, завод 656 (очерк первый)

Столица Башкирии Уфа расположена на реке Белой (Акидель) при впадении в неё рек Уфа (Караидель) и Дёма.
  Основана она как русская крепость в 1574 г. на месте башкирского укрепления Туратау. С 1865 года – центр Уфимской губернии. В 1897 году в городе жило 49 тыс. человек. Перед войной 1941-1945 г.г. насчитывалось около 300 тыс. А во время войны население почти удвоилось.
В начале сентября тяжелейшего послевоенного 1947 года двадцатилетний молодой специалист Ефимов с дипломом техника-технолога в кармане после окончания Ивановского электромеханического техникума прибыл на берега Акидель в Уфу для работы на заводе 656 по направлению министерства электромашиностроения.
  Завод этот, выпускавший электрооборудование для морских кораблей, самолётов и промышленных предприятий, располагался в центре Уфы и занимал прекрасное многоэтажное здание.
В этом здании должен был быть дворец культуры столицы. Однако в 1941 г. в недостроенном корпусе дворца разместился эвакуированный из Харькова завод. И уже осенью 1941г. завод начал работать на новом месте. С заводом приехал и основной кадровый состав ИТР и рабочих.

Фотография2/   Ефимов в 1947 году.

Незабываемое  (очерк второй)

       В середине апреля 1952 года Ефимова неожиданно пригласили для беседы в Башкирский крайком ВКП (б). В большом кабинете его принял офицер с погонами капитана, который сразу начал разговор: – Товарищ Ефимов, вам предлагается работа на другом заводе в городе, расположенном недалеко от Москвы. Работать будете конструктором, Должностной оклад будет значительно выше, чем здесь. В городе много молодёжи, есть театр, рядом река, лес. Если согласны, то вот здесь распишитесь .. –
 Пока капитан говорил, Ефимов уже принял решение и поставил свою подпись.
Капитан, прощаясь, сказал:  – Когда надо будет, мы Вас вызовем. О содержании нашего разговора никто не должен знать.
Итак, – думал Ефимов – он пока остаётся в Уфе. Пока, но что его ждёт в ближайшем будущем? Кто его ждёт в неведомом городе, на безвестном заводе? А ведь здесь на прекрасных берегах красавицы Акидель он должен оставить навсегда такой уже родной завод, замечательных коллег и товарищей. Их много. Не забудется мастер Артамонов, который в грозные годы войны, будучи шофёром в батальоне аэродромного обслуживания, не раз бывал в родном доме Ефимова. Там, в Гавриловом – Посаде, на улице Советской, в доме номер 4, он вместе с отцом Ефимова ремонтировали спец. автомобили, снабжённые устройством для запуска двигателей ночных дальних бомбардировщиков.   Не забудутся  нелёгкие дальние походы на многовёсельных шлюпках по реке Белой и по её притоку Дёме, организованные комитетом комсомола завода.
Не забудется молодёжь заводского общежития, которая по торжественным дням собиралась на импровизированные вечера, её песни под аккомпанемент заводского аккордеона. А какие были песни! «Прощайте скалистые горы», «Раскинулось море широко», «Черное море», «Что стоишь, качаясь», «В низенькой светелке»… Запевал Жора Томилин. Аккордеонист –  Коля Мальцев. Собирались в большой комнате у девчат.
Не забудется праздник в башкирской семье, когда после исполнения всеми присутствующими башкирских и татарских песен, Ефимов, к всеобщему удивлению и восторгу, спел по-башкирски башкирскую народную песню «Матур Кызлар» («Красивая девушка»).
Труднее всего будет расставание с наиболее близкими: Николаем Пакуевым, Виктором Кругловым, Сергеем Голубковым, Виктором Гольдштейном, Валей Кочневой, Идой Риф, Галей Голубковой.

Виктор Круглов, Сергей Голубков,   Ида Риф, Галя Голубкова, Ефимов и другие в выходной на Деме.

Валя Кочнева




Ефимов с Николаем Пакуевым   в сквере гостиницы  «Башкирия». 1951 год.

«Прощай, красавица Акидель». Ефимов на скалистом берегу Белой, 1952 год.

Не забудется трагедия 37-летнего конструктора завода Введенского Николая Алексеевича. Его рабочее место было рядом со столом Ефимова. Будучи заурядным конструктором, он владел отличной графикой и прекрасным каллиграфическим почерком, за что и ценили его труд. Любимец публики, он, кроме того, обладал красивым, приятным голосом (баритоном). Временами, когда из отдела исчезало начальство, он в полголоса пел популярные арии из опер и оперетт. Радио выключали. Слушали его.
Именно здесь, от своего   соседа по работе, Ефимов впервые услышал исполняемые живым, красивым голосом, свои любимые арии из опер. Однажды Николай Алексеевич не пришел на работу. Не было его и на следующий день. На третий день на завод позвонила жена и сообщила, что он пропал и его нигде не могут найти. Собрался совет. Что делать? Сообщили директору завода. К Ефимову обратились с просьбой помочь в поиске. В первую очередь надо было посетить городскую больницу. Ефимов это поручение выполнил с тяжелым чувством. Морг не очень приятное заведение. Там он пропавшего не опознал. К концу дня о результатах поиска было доложено директору. А на следующий день тело Николая Алексеевича обнаружили на окраине города. Он был сбит автомобилем. Нашлись очевидцы. Говорили, что он во время запоя ходил по закусочным и пивным, исполнял там посетителям арии из опер, а взамен получал выпивку. Так погиб человек, у которого было четверо малолетних детей.

Надолго останется в памяти злодейское убийство начальника планового отдела завода Евгения Николаева, во время его ночного дежурства по заводу.
За неделю до своей гибели Евгений, молодой специалист, фронтовик, позвонил Ефимову и попросил его поменяться временем дежурства. Обмен не состоялся. Дежурство проходило по графику. Во время  ночного обхода территории завода, дежурный Николаев увидел группу людей, загружавших  грузовик строительным материалом. Рядом стоял начальник караула военизированной охраны Исмагилов. Дежурный попросил объяснения. Завязался разговор, после которого оба и дежурный, и начальник караула прошли в кабинет директора (место дежурного). Оттуда Николаев попытался по телефону поговорить с директором, но Исмагилов успел выстрелить из пистолета в дежурного. Пуля пробила шею, парализовала сонную артерию и ударилась в стену. Убийца скрылся, а смертельно раненый фронтовик, дежурный по заводу, дошёл до заводской проходной, сообщил о случившемся вахтёру и у него на глазах умер.    Похоронили Евгения Николаева  со всеми необходимыми почестями. Весь завод был на похоронах. А Ефимов смутно чувствовал свою косвенную вину в гибели Евгения. Надо было согласиться на изменение графика дежурств.

   Годы, прожитые в Уфе, Ефимов  никогда не забудет. Но решения об увольнении с завода и отъезде из столицы Башкирии ещё пока нет. Возможно, его кандидатура будет отклонена соответствующими организациями.
Но робкие тайные надежды не сбылись. В июле Ефимова вновь вызвали в крайком ВКП (б).  Там ему сообщили, что вопрос о переводе решён положительно, и что надо незамедлительно оформлять увольнение с завода  656.    В заключение беседы ему дали подписать документ «О неразглашении…» Документ подписан. С этого времени судьба молодого конструктора круто изменилась.

   Ровно 5 лет назад Ефимов, получив направление на работу в Уфу, задумывался о том, что ждёт его в далёкой Башкирии. Что за люди там? Что за порядки? Что за нравы? Как его там встретят? Годы, прожитые в Уфе, развеяли его опасения. Его хорошо приняли, ему дали хорошую работу, он нашёл там друзей и товарищей, доброжелательных коллег и опытных наставников.
Полюбив театр оперы и балета, он прослушал много классических опер. Он познакомился с песнями башкирского народа и широкими,  печальными мелодиями башкирского народного музыкального инструмента курая.
   Теперь всё это уходило в прошлое и, может быть, навсегда.

Уфа – Москва  (очерк третий)

–  Молодой человек, пора вставать! Уже 10 часов! К Куйбышеву подъезжаем! –
Это громкое сообщение относилось к Ефимову, а басовитый голос принадлежал его соседу по купе – мужчине цыганского вида в возрасте 35-40 лет. – Делать нечего, надо вставать – решил Ефимов.
После отъезда из Уфы он проспал без перерыва 18 часов. Заботы и тревоги, связанные с отъездом, дали себя знать. Кроме «цыгана» соседками по купе были две женщины. «Цыган» времени зря не терял. Он сидел за маленьким столиком купе, на котором красовались аппетитные закуски, бутылка с водкой и пустые стаканы. Он уже был навеселе.
– Наши дамы позавтракали – сказал он, – теперь наша очередь. Выпить и   закусить нашлось. Садись за компанию. – Ефимов мысленно сосредоточился. – Может ли быть такое, чтобы незнакомый человек случайному встречному наливал стакан водки и угощал закуской, которая не каждому по карману.  Ефимов от выпивки отказался, но закусить немного всё-таки согласился. Тревога нарастала.
– Откуда взялся этот разговорчивый щедрый «цыган». Кто он?  После долгого молчания «цыган» вновь заговорил. – Да ты не горюй, я знаю, куда ты едешь
У Ефимова был московский адрес, куда он должен явиться. Но об этом он никому не мог говорить.  – А что об этом может знать незнакомец – размышлял Ефимов. – Может это проверка?   «Цыгана» продолжал интересовать угрюмый и сосредоточенный вид спутника и он продолжал.   – Город там хороший, много молодёжи, есть река, лес, театр. Не пропадёшь! – Такой набор достоинств своего будущего Ефимов где-то, кажется, слышал.
Когда поезд подходил к Москве, кондуктор вагона принёс «Цыгану» телеграмму. Тот расписался в получении, прочитал её и сунул в карман.    – Получил новое указание! – подумал Ефимов. Кажется, его подозрения подтверждались. Но вот и Москва. Пассажиры расстались. Не думал тогда Ефимов, что примерно через месяц вновь встретятся с «Цыганом».
В столице Ефимов не собирался задерживаться. Его тянуло в Гаврилов – Посад. Там его ждали отец Ефим Андреевич и мать Анна Ивановна, сёстры Капа и Анфиса и старший брат Саша, приехавший на несколько дней к родителям в гости. На небольшой отдых Ефимов имел право рассчитывать. Однако, приехав в Посад, он сразу же позвонил по известному ему телефону в Москву и получил формальное разрешение на небольшой отпуск.

Юго-западная окраина Гаврилова-Посада. На переднем плане – мостик через  реку Ирмес. Здесь прошли отроческие годы Ефимова. Отсюда до Москвы по железной дороге 237 км.    Фото 1967 г.