Как растащили Ополье
«Красное колесо», прокатившееся по России в начале XX века, крушило не только людские судьбы, вековой уклад жизни, памятники истории и культуры. Глубокой колеёй оно на многие годы и десятилетия разделило некогда единые территории. Во-первых, это явилось следствием создания губительной для России федеральной системы, явившейся удавшейся попыткой «разрезать живое тело и превратить его в неживое», — по словам Ю.Ф. Самарина (общественного, государственного и церковного деятеля) предупреждавшего о невозможности никакой федерации в России почти полтора века назад. Итог — развал СССР. Это на общегосударственном уровне.
Во — вторых, страну в минувшем веке многократно резали по живому и перекраивали из конъюнктурно — политических соображений на губернско — областном, уездно -районном и ниже — уровнях.
Житель центрального региона, исконно русских губерний, где всё давным- давно устоялось: и границы исторически сложившиеся, и естественно — природными факторами обусловленные не менялись с 1781 года, случалось в 20-е годы не раз на году «переезжал » не слезая с печи то из губернии в губернию, то из уезда в уезд, из одной волости в другую, из сельсовета в сельсовет и обратно. Так кому и зачем понадобилась эта круговерть? И какие последствия она имела в жизни народа, в хозяйстве, культуре, истории, краеведении, наконец, подвергнутых этому переделу территорий?
Начнём с последнего. А за примерами не надо ходить за пределы древнего суздальского края. Для краеведения вопрос об административном делении изучаемых территорий далеко не праздный. Все краеведы на него в той или иной степени натыкаются и часто о него «спотыкаются». Поскольку сами термины «край»,» краеведение» в период административно – командной системы претерпели существенную трансформацию. Исконное понимание слова «край» в значении «страна», «местность» приобрело узкий смысл, привязывающий его к административной единице — району, области. И это было бы пол-беды при сохранении старого, дореволюционного деления, в значительной мере соответствовавшего природным и историческим границам рассматриваемых территорий.
Краеведческое же исследование «лоскутьев» не связанных культурно — исторической и природной общностью — как целого и наоборот -единых прежде территорий в отрыве друг от друга не только не плодотворно, но и бессмысленно, ибо не даёт в итоге общей целой картины. И если рыночная экономика ныне худо — бедно преодолевает преграды, возведённые командной системой (бизнес не знает границ), то краеведение, в основном лежащее на плечах робких и нищих бюджетников, по прежнему остаётся в её плену. Особенно остра эта проблема в приграничных районах перекроенных областей, в том числе Суздальском, Гаврилово — Посадском, Юрьев-Польском и ряде других, ныне являющими лишь лоскутьями некогда обширных уездов, в свою очередь составлявших важную часть ополья. Владимирское ополье — некогда единый природно-хозяйственный организм и должен по большому счёту рассматриваться как единица краеведческого рассмотрения и освоения по многим параметрам для всех, живущих в его границах. Так оно и было ещё 80 лет назад, пока ветер административных перемен, пронёсшийся в первое десятилетие Советской власти над страной не набрал именно в нашем краю силу урагана, разметав в клочья все, ранее традиционно , исторически сложившиеся территориальные образования и породив на их месте нежизнеспособную химеру. Осью, эпицентром и отправной точкой начавшейся административно- территориальной круговерти стало решение съезда Советов, профсоюзов, фабзавкомов и других, большевестко настроенных, организации Иваново- Кинешемского района. Проходил съезд 6-8 декабря 1917 года. Отметив, что «Иваново- Вознесенск является не только центром текстильного района, но и средоточием революционных сил», съезд принял решение о создании новой «красной» губернии из частей Костромской и Владимирской. Второй съезд Советов того же района объявил себя учредительным съездом, избрав специальную комиссию под председательством М.В.Фрунзе и определив, что «ядром новой губернии должны стать Кинешемский, Юрьевецкий, Шуйский уезды, а так же Иваново-Вознесенский, Середской и Гаврилово-Посадский районы». Коллегии НКВД идея создания красной губернии с центром в Иваново- Вознесенске понравилась. И 18 июля 1918 года она вынесла постановление о её образовании «без всяких формальностей и проволочек». 20 июля Фрунзе телеграфировал из Москвы загодя заготовленному губисполкому: «Наша губерния утверждена сегодня, 20-го под названием Ивановской. Поздравляю. Фрунзе».
Первоначально в состав Ивановской губернии вошли два с половиной уезда из Костромской и один с двумя половинами из Владимирской губернии. В отношении Гаврилово-Посадского района аппетит новой губернской власти остался временно неудовлетворённым. Тем не менее в Красном Манчестере, (как тогда именовали Иваново-Вознесенск) ликовали. …Но не долго. Уже 3-го сентября 1918 года Иваново-Вознесенский губисполком отправил во Владимирский и Костромской Советы телеграммы следующего содержания: «Вашим распоряжением поставлены заградительные отряды в Муроме, Коврове, Новках, Гавриловом Посаде, Армёнках, Нерехте. Отбирают не только хлеб, но молоко, яйца и даже жареных кур. Считая такие поступки заслуживающими самой решительной кары, предлагаем вам в интересах дела революции очистить ряды от присосавшихся к ним негодяев. Рабочим Иваново-Вознесенска, являющимся верным оплотом революции, стонущим от полного голода, разрешить ввоз из вашей губернии по два пуда на едока. Мы твёрдо уверены, что наше предложение будет вами выполнено, ибо мы должны проводить мобилизацию, а без хлеба её не провести».
От Владимирского Губпродотдела был получен следующий ответ: » Отряды в Муроме, Коврове, Новках поставлены не нами. Нашим распоряжением по телеграфу снимаются. Выставляются свои, согласно распоряжению Компрода. Разрешения на вывоз из нашей губернии по 2 пуда быть не может ввиду голодания рабочих губернии и предстоящей мобилизации». От Костромского Губпродкома ответ был сходного содержания. В том же 1918году Ивановская губерния организовала и отправила в производящие губернии 23 продотряда в количестве 2257 человек. Продотряды «провели большую работу» в Курской. Самарской, Саратовской и Казанской губерниях, «заготовив» сотни тысяч пудов хлеба. И хотя согласно декрету правительства 50% заготовленного хлеба должна была получить губерния, пославшая «заготовителей», продовольственной проблемы это не решило. Несмотря на исключительные внимание и заботу, которые В.И.Ленин проявлял в обеспечении Ивановского пролетариата продовольствием (он приравнял Иваново-Вознесенск в снабжении продовольствием к Москве и Петрограду, лично организовал отправку сюда нескольких маршрутов с хлебом и т.д.), тем не менее , председатель Иваново- Вознесенского Губислолкома Г.К. Королёв докладывал вождю, что «продовольственное положение ужасное, в столовых подают суп из очисток картофеля, летом землю вспахивали, запрягаясь в плуг за неимением лошадей человек по 15 сами, и что только революционное самосознание рабочих помогает переживать подобные ужасы».
Стало ясно, что без собственной продовольственной базы благополучие губернии проблематично. Самый простой выход виделся в расширении губернии за счёт хлебных районов. Добиваться его в центре было поручено губпродкомиссару «со товарищи». Вот как вспоминал М.В.Мануильский (а он и был на тот период губпродкомиссаром) о встрече с Лениным в начале марта 1920 года. «…Наш вопрос был решён в 3 минуты. Сияющие мы вышли из Кремля и пошли на квартиру. И только расположившись в холодном общежитии возле маленькой «буржуйки» вдруг вспомнили: «А про Гаврилов Посад и позабыли! Батюшки! Что же теперь делать?» Гаврилов Посад задал нам работы ещё на 3 дня. Тов. Смирнов добился постановки вопроса на следующем заседании С.Т.О. Вопрос был решён в нашу пользу, но потом опротестован владимирцами. Так и не удалось нам до 1925-го года присоединить Гаврилов Посад к нашей губернии.» При обсуждении письменного доклада Мануильского и Смирнова по возвращении из Москвы на бюро Иваново-Вознесенского губкома РКП(б) 13 марта 1920г. в протоколе было записано: «Ходатайство о снятии заградительных отрядов в Гавриловом Посаде отклонить, но поднять вопрос о присоединении к Иваново-Вознесенской губернии Юрьев-Польского уезда. Разрешение этого вопроса поручается лично т. Дзержинскому. Секретарь губкома — О. Варенцева». Вот так! Ни больше и не меньше! Но ни Дзержинский ни Ленин для решения этого эксклюзивного вопроса сходу сделать ничего не смогли. Слишком уж неправое было дело! И для окончательного его решения понадобилось ещё пять с лишним лет.
У кого-то может сложиться впечатление, что гаврилово-посадцы рвались в красную губернию, а владимирцы не отпускали. Кстати, все территориальные «приобретения» в красной губернии декларировались как тяготение самого населения к новому губернскому центру. Сохранился любопытный документ по этому поводу, что называется «с места событий». Это «Протокол Гавриловского волостного съезда представителей Советов и комитетов деревенской бедноты с участием представителей коммунистической партии большевиков и чрезвычайной комиссии Гаврилово-посадского района от 17 декабря 1918 года». Как следует из даты, съезд проходил через полгода после первой, неудачной попытки включения района в новую губернию, а по чьей инициативе — видно из содержания. В повестке дня было заявлено 3 вопроса:
1. Об организации самостоятельного Гаврилово-Посадского уезда.
2. О присоединении к Иваново- Вознесенской губернии.
3. Разное.
Делегировано 59 человек, в том числе представители Иваново- Вознесенска, четверо делегатов от ЧК с правом решающего голоса (можно предположить, что их голоса и явились воистину решающими!). Представители Суздаля и Владимира, на чьей территории и проходил съезд, на него приглашены не были. Докладчиком было заявлено, что «Суздаль как в политическом, так и в экономическом отношении запустелый и отсталый город от других уездных городов и не отвечает интересам Гаврилово- Посадского района в снабжении всем необходимым». Можно только догадываться как проходило обсуждение и голосование по поставленным вопросам.
Итоги же голосования, внесённые в протокол таковы. По первому вопросу: за — 46, против — 9, воздерж. — 4. По второму вопросу: за — 28, против — 27, воздерж. — 3. Результат этой «демократической » процедуры, как уже известно, был опротестован и не имел того действия, на которое рассчитывали её устроители. Тем временем повсеместно происходили изменения административно-территориального деления в сторону укрупнения волостей и уездов. Ликвидировались старые административные центры, где сильно было «поповско- интеллигентское влияние», живучи земские и общинные традиции, культура. Новыми центрами становились промышленные города и рабочие посёлки с преобладанием люмпенского элемента и влиянием большевиков.
Так во Владимирской губернии были ликвидированы Покровский (1921г.), Гороховецкий и Суздальский (1924г.), Меленковский и Судогодский (1926г.) уезды. Вновь образованы:Киржачский, Гусевский, Кольчугинский. Значительная часть ликвидированного Суздальского уезда в составе Гаврилово-Посадской и Тумской волостей перешла в Юрьев- Польский уезд. В то же время часть Юрьев-Польского уезда ( Ильинская волость) перешла в Александровский уезд. Вскоре согласно декрету ВЦИК от 7 сентября 1925 года пришла очередь укрупнённому Юрьев-Польскому уезду пополнить красную губернию. До того в неё вошёл Макарьевский уезд Костромской губернии. Параллельно с превентивными изменениями губернских, уездных и волостных границ шло изменение сети сельсоветов, которые менялись в сторону укрупнения в 1928 году и дважды в 1929-м. 1929- й год и явился годом главных территориальных преобразований. Постановлением ВЦИК от 14 января 1929 года из 4-х губерний была составлена Ивановская промышленная область (ИПО). Основными административно-территориальными единицами по новому делению стали: область, округ и район. ИПО первоначально состояла из 7 округов и 64-х районов.
Превратности судьбы! Древние русские города, бывшие на протяжении столетий важными политическими, экономическими и культурными центрами: Владимир, Ярославль, Кострома — родина свергнутой царской династии, становятся райцентрами наряду с Тейковом, Пестяками, Чухломой. Вот где чувство пролетарской мести достигло полного удовлетворения.
Перечислять все изменения границ областей и районов центральной России в 30-40-е годы минувшего века бессмысленно, ибо «несть им числа». Но какой же практический смысл кроется за всей этой чехардой ? Истиной целью административной круговерти, чем бы её задним числом не прикрывали, было превратить структурированное прежде общество в совокупность «свободных радикалов», разрушить все прежние связи и заменить их одной — покорностью новой власти. Комиссары «Красного Манчестера» быстро проделали эту разрушительную работу. Когда же на всех ключевых постах в ИПО были ставленники Ивановского обкома ВКП(б), то монстр из уже 72-х районов (трудноуправляемый при тогдашних коммуникативных возможностях) стал уже не нужен. Бывшие губернии поочерёдно стали отпускать: 11.03.1936г. — Ярославскую, 14.08.1944г. — Владимирскую, 13 .08.1954г. — Костромскую область. Постепенно почти всё стало возвращаться на круги своя.
Почти, но не всё. Как и кем решался вопрос об оставлении Гаврилово-Посадского района в составе Ивановской области, неизвестно. В 1944 году уже не нужны были «демократические» процедуры даже образца 1918года. Район, территорию которого составили волости двух, связанных природно-исторической общностью опольных уездов, с момента вхождения в Ивановскую губернию оказался в совершенно чуждом культурно-историческом пространстве, лишившись собственной истории и традиционной культуры. Местная история на долгое время сузилась до истории дворцового конного завода, благо о ней постоянно напоминало величественное здание над рекой при въезде в город. Да и её ивановские авторы трактовали очень произвольно. Все другие реалии древней политической, экономической, церковной, этнической и т. д. истории, особенно рассматриваемые в контексте и пространстве прежнего административно-территориального деления , были отодвинуты на задний план. Тем более, что источники, их освещающие, в большинстве своем находятся на » чужой» территории. И даже богатейшие материалы по истории посада, хранящиеся в Иванове никогда не привлекали ивановских учёных, как чуждые их менталитету и не имеющие прямого отношения к ивановской истории. Такая ситуация позволила далёким от исторической науки и краеведения, но близким к издательствам и начальству авторам наплодить вороха примитивной, насквозь лживой, конъюнктурной и сплошь фальсифицированной, якобы краеведческой, литературы.
Традиционная для всего ополья культура, проявившаяся в шедеврах владимиро-суздальского зодчества, самобытных традициях, фольклоре, языке, одежде, музыке и т.д. для гаврилово-посадцев так же осталось «за бугром». Всё это вытеснила пролетарская эрзац-культура, насаждавшаяся назначаемыми, а чаще присылаемыми из Иванова чиновниками. В итоге всего вышеизложенного подавляющее большинство местной элиты вынуждено было эмигрировать в другие регионы, чаще всего в столицу. Болезненным в нашей стране вопросом для всех территорий является вопрос об отношениях в них центра с периферией, часто имеющий колониальный оттенок. В Ивановской области при высоких амбициях пролетарского центра отношение с периферией, и особенно с аграрным Гав. (как его стало принято называть) Посадом (в старину сокращали — Гавр.) приобрело именно такую окраску. Достаточно сказать, что сразу же после перехода района под ивановский протекторат на лучших его землях были организованы подсобные хозяйства крупных Ивановских предприятий, трестов, главков и облисполкома. В городской черте в 3-х бывших постоялых дворах были устроены вопреки всем санитарным нормам скотные дворы.
Характерный факт! Под снимком центра Гаврилова Посада в областной газете в конце 20-х годов была сделана красноречивая надпись: «Гаврилов Посад — место наших недавних вожделений. Куда как в Мекку наши голодные брюха ходили на поклонение».
В Иванове давным-давно уже не подают суп из картофельных очисток. И Посад уже давно не «Мекка». Поэтому в областном центре редко вспоминают о «Гав.»Посаде. Разве что в связи с какими-нибудь «сепаратистскими» поползновениями. К сожалению, Иваново всегда было в отношении к нашему городу сколь невежественно, столь же и неблагодарно. Возможно, это подсознательное последствие давней промышленной конкуренции или ревность бывшего села к бывшей дворцовой слободе? Наверное, пора уже забыть давние счёты советских и, и досоветских времён. Тем более, что нет уже командно-административной системы, намертво привязывавшей периферию к центрам. Ныне многие границы и барьеры сняты не только для бизнеса, но и для культурных контактов самых разных территорий. А значит, всё меньше оснований для «сепаратизма». Однако, необходимо знать и помнить прошлое в объективном, часто нелицеприятном виде. Ибо, кто владеет прошлым, тот владеет будущим.
Борис Волченков, президент Общества изучения Владимиро-Суздальского ополья (опубликовано на сайте «Наше ополье»)
