1797 год. О непослушании крестьян помещиков Демидова, Юрьевской округи, с. Мирславля с деревнями, и Лялина, Суздальской округи, сельца Осанкова, Деревенька тож, и Юрьевской округи, дер. Ключей. - Гаврилов Посад - городок наш небольшой

1797 год.  О непослушании крестьян помещиков Демидова, Юрьевской округи, с. Мирславля с деревнями, и Лялина, Суздальской округи, сельца Осанкова, Деревенька тож, и Юрьевской округи, дер. Ключей.

На 14 листахъ.
Прикащик в имении Кригсъ-Комиссара Петра Ивановича Демидова Василий Правдин 3 февраля 1797 г. подал объявлениe Юрьевскому земскому исправнику, в коем прописывал, что 28 января крестьяне села Мирославля с деревнями, в числе 500 человек, „неизвестно для чего собрались той же вотчины в село Скомово и учинили в церкви чрез священника оной Федора Иванова присягу”. После того означенные крестьяне, “пришедъ въ находящееся въ селе Турабьеве вотчинное Правление, чиня учрежденной господиномъ ихъ вотчинной команде противное законам непослушание, его, Правдина, Земскихъ Алексея Малышева, Ивана Васильева, выборнаго Степана Иванова и разных крестьянъ от положенных господиномъ ихъ должностей самовольно отрешили и все имевшееся въ с. Турабьеве его имущество, какъ то денежную сумму и прочее, также и письменныя дела взяли въ свое заведывание и объявили, что не будут возить дровъ для топки имеющихся въ ceле Турабьеве съ разными цветами и травами ранжерей и людских флигелей, кроме вотчиннаго Правления и того флигеля, въ которомъ живет его, Правдина, семейство”.

Когда Правдин требовалъ отъ крестьянъ одного изъ них на подводе для посылки въ Москву с “уведомлениемъ о вышеписанном происшествии”, они въ этом ему отказали, почему Правдинъ вынужден был ехать сам для донесения о происшедшемъ своему помещику, подав въ Юрьевский Уездный Суд по этому делу явочное прошение. Помещик Демидовъ приказал Правдину подать в Земский Суд объявление с прописанием  имущества,  находящегося в с. Турабьеве, где имеется также „немалое количество денежной суммы”, и просить об учреждении к тому имуществу надзора для его сохранения, о даче лошадям, коровам и птицам продовольствия, а в особенности о том, чтобы „вышеписаннаго противнаго закону происшествия начинщики, крестьяне, въ числе десяти человек”, которые при учинении по тому объявлению следствия им, помещиком, показаны будут, „дабы они более не учинили противнаго закону поступку, куда следует были взяты в тюремное содержание впредь до учинения им по просьбе его, Демидова, следующаго на основании закона наказания.

Юрьевский земский исправник Обухов тотчас же по получению объявления отправился в село Турабьево, где, собравши всех той волости крестьян, состоящих слишкомъ из 2000 душ, „распрашивал, какое они имели право определенныхъ от господина к вотчинному правлению людей самовольно от их должностей отрешать и имеющееся в тех селениях господское имущество взять вь свое заведывание, а сверх того, в какомъ разуме учинили они въ селе Скомове присягу?” Крестьяне „ответствовали, что определенных к должностям людей они отрешили и господское имущество взяли въ свое заведывание”, поручив его выборному, по той причине „что на господина своего имеют неудовольствие в том, что они безвременно употребляемы бывают на работы, в чем и намерены на господина своего принесть к Его Императорскому Величеству просьбу, и более уже у него в повиновении быть не хотят, а дабы в сем случае быть между собою единомышленными, в томъ учинили въ селе Скомове В церкви присягу, к коей с крестным целованием открыв царские врата приводил священник Федор Иванов”.

Исправник, видя „таковой тех крестьян, а неменее сего и Скомовскаго священника закону противный поступокъ”, старался их увещевать, но крестьяне все единогласно отвечали, „что в сем случае не согласятся до тех пор, пока на просьбу свою к Его Императорскому Величеству, принесть намеремую, не получать разрешения, и никаких господских работ, кроме топки господских ранжерей и воски для лошадей сена, отправлять не будут.” Видя их „въ сем случае непреоборимыми и предприняв сделать   дальнейшее о священнике с. Скомова иэыскание”, исправник отправился в село Скомово, но священника в доме не застал, почему послал с нарочным к священнику с. Юркова письменное ведение, о бытии ему по этому делу депутатом сь духовной стороны и чтобы онъ вместе с Скомовским священником явился въ Нижний Земский Суд для отобрания допроса. Нарочный, по возвращении, рапортовал что депутатъ, „приняв то ведение, сказал, что он его, исправника, не слушает и по требованию его без духовной Kонсистории никуда не поедет.”

Обо всем этом исправник донес, как в Губернское Правление (4 февр. 1797 г,), так и г. действ. тайн. советнику сенатору Ивану Александровичу Заборовскому.
Тот же Юрьевский земский исправник Обухов, одновременно с первым донесениемъ своим о возмущении крестьян помещика Демидова, подал въ Губернское Правление особый рапорт о происшедших безпорядках в дер. Ключах, вотчины гвард. прапорщика Михаила Трофимовича Лялина. По просьбе помещика исправник Обухов 4 февраля отправился в деревню Ключи, где собрал всех крестьян в числе 96 душ и старался их склонить к повиновению помещику. Но не смотря на все увещевания, крестьяне объявили, что „они у господина своего в повиновении быть не хотят, поелику отягощены от него работою”…. и для принесения на него к Его Императорскому Величеству просьбы отправили с данным отъ общества приговором двух крестьян: Осипа Евсеева и Семена Чувашева, „ознаменованныхъ” по заявлении г. Лялина „первыми возмутителями”. Так как крестьяне „чинили исправнику и господину своему великия грубости и неучтивства”, в особенности Алексей Тимофеев и Максим Осипов, то исправник приказал сотскому взять упомянутых крестьян „для представления к суждению по законамъ”, но прочие крестьяне “до сего не допустили, а объявили, чтобъ их брали всех”, почему исправник „не имея к сему способов и опасаясь, дабы и паки не могло от сих крестьян произойти чего во вред”, решился возвратиться в город для донесения о сем начальству. Но вслед за ним из дер. Ключей явились сами в Земской Суд крестьяне в числе 12 человек и в том числе „вышеозначенные делатели против него, исправника, и господина своего невежества”, Алексей Тимофеев и Максим Осипов. Исправник пытался увещевать их вторично и безуспешно, почему он их всех препроводил въ Юрьевский уездный суд.

Сенатор Лазарев, по получении рапортов отъ земскаго исправника, поспешил предписать последнему, чтобы онъ сделал распоряжение немедленно же публиковать во всей округе, а особенно в двух возмутившихся вотчинах Высочайший Его Импер. Величества .манифест, повелевающий крестьянам быть во всемъ послушными своим помещикам, если только этот манифест, отправленный из Губернскаго Правления при указе 4-го февраля, еще не был обнародован. Кроме того, Губернатор дал предложение Юрьевскому Уездному Суду, по произведенному в Суде допросу крестьянам с. Турабьева с деревнями, а равно и дер. Ключей, и „по истолкованию им высокомонаршаго Его Императорскаго Величества манифеста от 29 минувшаго генваря состоявшагося”, „сообразно с высочайшею волею и отеческим милосердием” всех арестованных крестьянъ “отпустить в домы их, не делая никакого наказания”, „обя-зав ихъ подпискою, как за себя самих, так и за всех протчих остающихся в домах, что они помещику своему навсегда останутся послушными и всякия налагаемыя от него на них крестьянския повинности отправлять будут без малейшаго сопротивления, а земскому исправнику дать от Суда повеление вслед за отпущенными ехать въ вотчину помещика Демидова и там,собравши мирской сход, приказать прикащику Афонасьеву принять запечатанныя крестьянами деньги и другое имущество в свой присмотр и сохранение; чтоже касается до попа с. Скомова, „подавшаго видимый повод къ возмущению народа, то его чрез нижний земский суд отослать в Суздальскую Духовную Консисторию за стражею, препроводя во оную и допрос его в оригинале.”

В уездный суд была представлена также копия с объявления помещика Лялина, который сообщает, что узнав о происшедших в дер. Ключах безпорядках, послал 3-го февраля в эту деревню старосту с-ца Осанкова Ивана Павлова, “дабы отвратя от таковаго yепослушания, как первоначальников к возмущению общаго покоя, равно и сообщников их представил къ нему”, но крестьяне не только  не  согласились на зто, но даже один из них Максим Осипов „тово старосту Павлова прибив, крестьян возмущал к большему еще ослушанию, почему он, Лялин, просил исправника „ослушающихся крестьян ево привесть в должное ему послушание, а дли прекращения на таковыя поступки впредь смелости при собрании всех ево той деревни Ключей крестьян, неповинующихся наказать плетьми, а вышеписанных Евсеева и Чувашева, яко начальников к нарушению общаго покоя” отослать к суждению по законам.

На допросе в Уездном Суде крестьяне показали:

I) Алексей Тимофеев, что 1 февраля в дер. Ключи приезжал их господин и, собрав всех крестьян, стал спрашивать, от чего они выходят из должнаго ему повиновения и делаются ослушными, и для чего поехали крестьяне из деревни Осип Евсеев и Семен Чувашев в гор. Юрьев, на что они все единогласно отвечали, что они никакого против него ослушания не делали и из повиновения его не выходят, а означенные крестьяне поехали в город для продажи собственнаго своего хлеба и более они ничего не знают за ними.
Затем 3 февраля прислан был в их деревню из сельца Осанкова староста Иван Павлов, который объявил, что барин приказал крестьян Евсеева и Чувашева, сковать, привести к себе: но как он, Алексеи Тимофеев, слышал, эти крестьяне „сковаться не дались; в то время его в Ключах не было, а был он в с. Лычове у г. Вас. А.Лялинa для заключения контракта на мельницу: когда он возвратился обратно,то в вечеру часу в первом ночи” он был позван на сход в дом крестьянина Осипа Евсеева и там всеми единогласно быль составлен приговор о подаче жалобы на господина своего Его Импер. Величеству: приговор был „заручен” приходским их священником. При этом было собрано 50 р. денег, которыя переданы крестьянам Осипу Евсееву и Семену Чувашеву, отправившимся в Петербург на другой день.
После того приезжал земский исправник Обухов, который уговаривал к повиновению помещику, но они объявили ему, что в повиновении у  господина своего они быть не хотят, потому что отягощены от него работою, почему исправник взял его, Тимофеева, с крестьянином Максимом  Осиповым под  караул и отослал с сотским в Нижний Земский Суд, куда явилися в тот же день ипрочие 10 человек. Свой поступок признает „весьма законопротивным и учиненным по единственному неведению силы и писания законов от простоты и глупости своей, в коем поступке с плачем пришед в раскаяние приносит извинение, с обещанием и уверением, что впредь с сего времени он обязуется во всем против господина своего приносить, так и начальству, должное послушание и повиповение, в чем и утвердился”.

2) Максим Осипов также „во всем признании своей винности и в должном господину своему  впредь повиновении утвердился”, с тем дополнением к показанию кр. Тимофеева, что он старосту   Павлова   „ничем никогда не бивал”.  
Все прочие 10 человек крестьян показали согласно с теми двумя, признавали себя виновными и в должном „повиновении господину своему утвердились”. При этом они добавили, что мирской   приговор по их просьбе писал заштатный священник села Дубёнок Николай Иванов, который „по отобрании от них к тому согласному намерению их желания и рук написав тот приговор привел их к образу в единомыслии, в чем они и прикладывались, чтоб стоять за одно”, а на другой день по утру села Лычева священник Василий Петров, будучи пьяный прикладывал за них к тому приговору по просьбе их руку”.

Судъ определил: крестьянам „от сего дела и суждения свободу без наказания учинить во всем на точном основании предписаннаго предложения”.

На допросе в том же суде по делу крестьян сел Турабьева и Мирославля с деревнями помещика Демидова крестьяне показали, что они господские оброки деньгами по 3 р. с души и хлебом: ржи по четверику и 6 гарнцев и овса по 3 четверика и 6 гарнцев с тягла „во отягощение себе не почитают”, но „как сверх того будучи обременены земляными, садовыми и протч. при конском заводе работами”, неоднократно просили своего прикащика Правдина о увольнении к господину их в Москву для просьбы об облегчении от тех работ, „за коими де они для своих домашних продовольствий по малому посеву и безвременной уборке своего хлеба многие совсем и пропитания лишились, так что в дворах не более двадцати собственным своим хлебом, а протчие покупным продовольствие имеют, от чего некоторые, оставя свои тяглы, взошли в бобыли”, но прикащик, не смотря на их просьбы и принуждая к работе за исключением трехдневнаго отдыха на святой неделе Пасхи, никого из них к господину их не пускал. Между тем они, „услыша между собой» друг оть друга народную молву, чему теперь, хотя де и не уверяются, будто бы всякому позволено подавать Его Величеству жалобы на господ своих и просить милости, почему и „сделали общенародное о том согласие, кое продолжая между собой недели с три” пошли в село Скомово к священнику Федору Иванову и просили его отслужить вь церкви молебен Спасителю, Богоматери и всем Святым, после чего священник, „отворя царския двери и взнеся крест и евангелие”, привел их всех „В единомыслие К целованию”.
Нa другой день они выбрали из своей среды трех человек крестьян: Ивана Федорова, Емельяна Иванова и Данилу Емельянова, и отправили их с помянутой просьбою на их господина к Его Императорскому Величеству, что было  известно и священнику. По определению суда допрошенные крестьяне, в числе 91 человека и прочие все, остававшиеся в вотчине, были обязаны подпиской о послушании и повиновении как „установлениям законов”, так и своему господину, после чего все арестанты были освобожденыбез наказания.

Почти одновременно с беспорядками в дер. Ключах, начались беспорядки в другой вотчине г. Лялина, в сельце Осанкове, Деревенька тож., Суздальской округи. По объявлению от помещика Сулдальский земский исправник отправился в сельцо Осанково и ему удалось, после увещевания, привести крестьян в должное послушание и повиновение, после чего помещик Лялин уведомил исправника, что он их “на сей случай прощает”.

ист. *Труды Владимирской Учёной Комиссии*, том 1.
Орфография и стиль сохранены, с адаптацией к современному правописанию. Документ подготовил к публикации В.Е. Махалов.

Упоминание: 1797 год, 18-й век, документы, Мирславль (село), Скомово (село), Осанково (деревня), Ключи (деревня), Лычево (село), Дубенки (село),